У меня завтра ололо зачет по истории русской критике, потому, как сказала бы женщина, я тут слегка упоролась.
Пытаясь восстановить пропущенную лекцию по романтизму, позвонила одногруппнице, а у нее там dnd-партия сидит и трет за роль Андерса в падении Киркволка.
И тут я поняла.
ПОНЯЛА.
Конфликт мог бы решиться так просто.
Всем этим чудесным людям просто нужно было заниматься критикой, а не войной.
Мередит бы представляла собой классиков с уклоном в церковную литературу. Только классицизм, только хардкор. Всем по системе, как Буало сказал, так и делаем, а поганых романтиков гнать в шею, чтобы немедленно прекратили качать лодку.
Орсино был бы классическим представителем романтической критики начала века, когда скандалить еще рано, но мятежных героев уже поддерживаешь. Где-то на фоне мятежный герой терпеливо пилил мамуХоук.
Андерс оказался бы таким типическим Белинским. Ругался, много работал, тихонько умирал от туберкулеза, проигрывал все, что заработал, прятался бы по клоакам и все время ругался на издателей. Любых.
А мать-настоятельница Эльтина была бы обычным издателем своего времени, что-то вроде Свиньина. Вроде как и давайте все помиримся, но вообще не из той оперы. Все равно бы взлетела на воздух, но, может, не так буквально.
В общем, дорогие друзья make литературный процесс. Все остальное - в бездну.
Пытаясь восстановить пропущенную лекцию по романтизму, позвонила одногруппнице, а у нее там dnd-партия сидит и трет за роль Андерса в падении Киркволка.
И тут я поняла.
ПОНЯЛА.
Конфликт мог бы решиться так просто.
Всем этим чудесным людям просто нужно было заниматься критикой, а не войной.
Мередит бы представляла собой классиков с уклоном в церковную литературу. Только классицизм, только хардкор. Всем по системе, как Буало сказал, так и делаем, а поганых романтиков гнать в шею, чтобы немедленно прекратили качать лодку.
Орсино был бы классическим представителем романтической критики начала века, когда скандалить еще рано, но мятежных героев уже поддерживаешь. Где-то на фоне мятежный герой терпеливо пилил мамуХоук.
Андерс оказался бы таким типическим Белинским. Ругался, много работал, тихонько умирал от туберкулеза, проигрывал все, что заработал, прятался бы по клоакам и все время ругался на издателей. Любых.
А мать-настоятельница Эльтина была бы обычным издателем своего времени, что-то вроде Свиньина. Вроде как и давайте все помиримся, но вообще не из той оперы. Все равно бы взлетела на воздух, но, может, не так буквально.
В общем, дорогие друзья make литературный процесс. Все остальное - в бездну.